Мультиков про кошек тысяча, но именно этот такой реалистичный, за что получает мою любовь и уважение) думаюв  этом коте каждый видит своего питомца)

В список приоритетных занятий мужчины, помимо физических упражнений и правильного питания, я бы поместил попытку самоубийства (с регулярностью раз в два года).

Маленькие девочки могут мечтать об идеальной свадьбе, как из журнала, с красивым платьем и белыми голубями, а вот я с самого детства планировал свое идеальное самоубийство. Эту картинку я представлял и редактировал сотни раз: вот оно, мое мертвое тело, и никакой лишней суматохи по этому поводу. Ни вычурности, ни грязи, петли или выстрела, ни лебединого нырка с верхних этажей Крайслер-билдинг.
Когда я был газетным репортером, каждую зиму по нескольку раз выезжал на репортаж с одинаковым сюжетом: некто попытался обогреть свой дом, принеся с улицы мангал с горящими углями; вся семья умерла во сне от угарного газа. И эти погибшие — мама, папа и дети, свернувшиеся под одеялами в своих кроватях, они выглядели… великолепно. Так мирно. Ни испражнений, ни блевоты или искажающих тело спазмов. Их лица, такие расслабленные и умиротворенные, словно они до сих пор находятся во власти сна. Если вы спросите меня, то вот он, лучший способ уйти.

Я ЖИВУ В СТРАНЕ, ГДЕ САМОУБИЙСТВО
легализовано, а видеоинструкции о том, как уйти из жизни, продаются по $20. Как-нибудь я расскажу вам, каково это — принять участие в прощальной вечеринке, где хозяин на твоих глазах пьет смертельную дозу фенобарбитала. Я не знал ни души на этом мероприятии, не знал и хозяина, который доживал последнюю стадию рака толстой кишки. Знакомая знакомых моих знакомых позвонила и слезно умоляла пойти с ней на эту вечеринку, потому что заявиться одной было бы “плохим тоном”. Поразительно, но ни один знаток этикета ни слова не написал, как следует одеться, что принести к столу в таких случаях или как обращаться с умирающим незнакомцем.
Хуже всего, что я ничего не знал о прощальной “теме” вечеринки до самого последнего момента, когда всех попросили взяться за руки и зажечь свечи. Это было мое свидание со смертью вслепую.

САМОЭВТАНАЗИЯ — СЕРЬЕЗНЫЙ ТРЕНД.
Каждый год в США 26 000 мужчин сводят счеты с жизнью, включая людей гораздо более храбрых и умных, чем ты и я. Хантер С. Томпсон, Дэвид Фостер Уоллес, Курт Кобейн. Они были богаты и талантливы, они добились многого, и нам будет их не хватать.
Но если вдруг ты собрался свести счеты с жизнью, то сначала должен пообещать мне кое-что. Тебе придется подождать семь дней и за эту последнюю неделю сделать три “О”. Не волнуйся, время пролетит быстро. Как последняя неделя на работе, которую ты ненавидишь, каждый момент будет наполнен ностальгией и радостью от того, что все скоро закончится. Это последняя остановка. Игра уже почти закончена, и ты просто тянешь время.

Итак, первое“О” — это Очищение. Вычисти свою ванную комнату, помой машину, постирай белье и отскреби отовсюду налет и грязь. Разморозь холодильник. Помой окна. Сделай все!

Второе “О” — это Отбор. Просмотри все свои бумаги и файлы и оставь только то, что действительно важно. То же самое проделай со шкафами, ящиками, памятными вещами — да вообще со всем, что у тебя есть. Если чем-то давно не пользовался — выбрасывай. Или дари. Или сожги. Выброси всю свою историю, события и секреты в мусорку. Не забудь о залежах лекарств и кухне. И еще — сделай хорошую стрижку. Несмотря на общепринятое заблуждение, волосы не растут после смерти, так что в гробу ты будешь отлично выглядеть. Займись собой: холь и лелей — на это у тебя полный карт-бланш.
Любой скажет тебе, что окончательно выбивают почву из-под ног и приводят к депрессии не крупные катастрофы. Будь то вторжение инопланетян или нашествие зомби, пожирающих живую плоть, — мы, наспех одевшись, поспешим на поле боя. Даже заурядное землетрясение или лесной пожар воспринимаются как прекрасная возможность взбодриться. А вот что сокрушает нас на месте, так это штрафные парковочные талоны. Или испорченные продукты в глубине холодильника. И еще грязная одежда, завалявшаяся на дне корзины для белья с… 1995 года. В тот момент, когда ты позволяешь набраться критической массе таких раздражающих мелочей, ты пропал.
Что касается очищения, моя точка зрения такова: пока ты способен бриться, ты способен жить.

Третье “О” — Общение. Это значит связаться со всеми, кого ты знаешь, и сказать что-нибудь приятное. Неважно, что ты на дух их не переносишь, отпусти всю горечь и злость. Найди в каждом человеке что-то, чем ты восхищаешься, или чему завидуешь, или что тоже хочешь иметь, и похвали. Скажи, как ты завидовал его карьере, или счастливой женитьбе, или тому свитеру из шерсти мериноса с высоким воротником.
Да, этот процесс выглядит жесточайшим унижением, но что тебе терять?

Хватит жаловаться на судьбу. Хватит злиться и держать оборону. Прости всех и каждого — и главное, прости самого себя. Через неделю им глядеть на тебя, лежащего в гробу, и, поверь, они будут чувствовать себя ужасно. Так что побалуй их напоследок, брось им кость.

А кроме всего этого, представь свою смерть: уют, теплота, дурман. Фоном звучит твой любимый саундтрек, ванная комната сверкает чистотой, шкаф для документов пуст. А потом представь мир, но без тебя. Те же пробки, тот же дефицит времени. Все те же политические дрязги и твоя команда, которая так и не выйдет в финал Кубка. Люди забудут о тебе. Все забудут. Ты не Курт Кобейн, так что разводи огонь в мангале и ложись спать.

НО ЗНАЕШЬ, ЕСЛИ ТЫ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО
хорошо поработал над всеми тремя “О”, очень велика вероятность, что ты не станешь этого делать. Потому что к тому времени ты будешь окружен друзьями и знакомыми, которые увидят в тебе стоящего парня. Твоя духовка блестит, в машине ни пылинки. Так же, как ты медлишь с оплатой своих долгов, ты вполне можешь повременить со смертью. И как минимум твоя прическа сейчас… просто блеск.

Читать дальше

Аня растила сына одна. Когда малышу исполнилось пять лет, он начал задавать вопросы про папу. Ей не пришлось ему врать, она честно и откровенно сказала, что Вадим, папа Сани, был милиционером и погиб на задании. Правда, она не рассказывала Сашке, что его отец был застрелен шальной пулей, которая могла попасть в такого же мальчугана как сын. Какой-то алкаш в момент очередной «бытовухи» вытащил из шкафа ружье, застрелил в упор жену, а потом открыл окно и, периодически прикладываясь к горлышку «роднульки», начал пьяную пальбу по живым мишеням во дворе. Прибывшая опергруппа быстро нашла участкового, прячущегося от пуль за углом дома, совместно решалось, как разбираться с ситуацией. Неожиданно, несмотря на предупреждение жильцов, открылась дверь соседнего с дебоширом подъезда, оттуда выкатился мальчуган и побежал детскими шажками к площадке. Вадим, недолго думая, рванул, матерясь, ему наперерез и поймал пулю, которая должна была прервать толком и не начавшуюся жизнь мальчонки.
Алкоголика скрутили, надавали по почкам, посадили. Аня осталась с годовалым сыном одна. 
Что делать дальше она не знала. Правда, когда она, рыдая, уткнулась отцу покойного мужа в плечо, то он, хмуря кустистые брови, сказал: «Дочка, не бойся, одну мы тебя не оставим. Ты смотри за Сашкой, мы присмотрим за тобой».

Сашка, несмотря на «безотцовщину», рос спокойным, смышленым ребенком. Бывали детские драки во дворе, шалости в садике, но и соседи, и воспитатели, понимая ситуацию Ани, на мальчика не ругались. 

— Мам, а кто раздувает звезды? – однажды серьезно спросил он ее, когда она укладывала его спать. Перед сном он не любил слушать сказки, считая себя уже взрослым для этого. Он засыпал, глазея на звездное небо за окном, разглядывая причудливые рисунки, образованные созвездиями, улыбаясь, когда звезды ему подмигивали.
— Сынуль, как это кто? – слегка опешила Аня, — никто не задувает. А чего ты спросил?
— Моей звездочки сегодня не видно. А вчера, позавчера, позапозапоза…… в общем, всегда она видна была. Наверное, она погасла, надо раздуть как костер, а то умрет… — грустно произнес Саня, глядя на маму сонными глазенками.
— Родной мой, она не погасла, она просто легла спать, а завтра проснется, — придумала Аня, — так что, давай-ка и ты баиньки.
Саня вздохнул, повернулся к стенке и, уже засыпая, пробормотал:
— Спокойной ночи, мамуль….

С утра Анюта завезла Сашку в садик и поехала на работу. Как всегда беготня, заявки, разрывающийся телефон, злые и нетерпеливые водители – обычные будни логиста, оператора по заявкам. 
После обеда коллега позвала Аню к телефону.
— Там тебе из садика звонят… — растерянно пробормотала она, уставившись на Аню.
— Анна Владимировна, голубушка, — затараторила воспитательница Сани, — беда! Сашеньку машина сбила, увезли в «тройку», он за мячом на дорогу выскочил, я даже заметить не успела….
Трубка с громким стуком ударилась о пол. Аня в панике заметалась по кабинету, потом, схватив сумку и кофту, кинулась к выходу.

Сердце выпрыгивало из груди от страха, кровь билась в висках, все ускоряя ритм. Аня всю дорогу кричала на водителей, не уступающих ей дорогу. Они орали вслед что-то ругательное, но ей было не до этого. 
Самое интересное, что слез не было – грудь от испуга сжало так, что плакать было невозможно.
Аня вбежала в приемный покой третьей больницы и рванулась к регистратуре. После минут пяти нерасторопных поисков, седая, ворчливая регистраторша нашла данные Саши. По коридору отделения реанимации Аня неслась так, что сломала каблук, но, не обращая на это внимания, заковыляла дальше, пока ее не ухватил за плечи высокий врач в белом халате и в маске.
— Девушка, вы куда? Тут реанимация, вы понимаете?
— Сын… у меня здесь сын… Сашенька… — пытаясь отдышаться и глотая слова, затараторила Аня.
— Возраст? Пять? К нему нельзя, он… его спасают, девушка.
— Как!? От чего!? – схватила врача за лацкан халата Анюта.
— Множественные переломы, серьезная черепно-мозговая травма, возможны повреждения внутренних органов. Мне, наверное, не стоит об этом сейчас говорить, но… как вас зовут? Аня? Давайте без иллюзий, Аня. Мы за него боремся. У вас есть с кем тут побыть? Звоните, зовите. Держитесь. – врач мягко сжал плечо девушки и быстрым шагом направился в палату, над входом в которую тускло горела красная лампа.
Отец Вадима примчался в больницу через пятнадцать минут после звонка Ани. Они просидели в обнимку на скамье в коридоре до вечера – она ревела, наконец-то дав волю слезам, он ее успокаивал, гладя по голове и шепча теплые слова надежды.

Первое, что увидел Саша, приоткрыв глаза – это небо. Огромное, звездное небо. Звезды были так близко, что до них, казалось можно дотронуться. 
Повернув голову, он обнаружил, что лежит в густой, мягкой и сочной траве. Саня услышал тихие шаги, и перед ним вдруг вырос высокий силуэт.
— Ну здравствуй, сын. – услышал мальчик тихий, но уверенный голос. Он видел отца только на фотографиях, но, приглядевшись, подскочил как ошпаренный и бросился мужчине на шею.
— Папка! Папочка! Я так ждал тебя! Ты вернулся! Ура! – затараторил Саня, размазывая по щекам счастливые слезы.
— Сашкин, я, к сожалению, не вернулся, но зато ты у меня в гостях, — грустно улыбнулся Вадим, обнимая ребенка, — ну что, пойдем, научу тебя раздувать звезды.
Взявшись за руки они пошли по мягкой траве к горизонту. Небесные светила заливали все вокруг теплым, нежным сиянием, тишина, казалось, звенела от их лучей.
Когда звезды стали так близко, что их можно было взять в ладони, Вадим остановился и показал сыну на темное пятно на небосводе. 
— Видишь, Сашкин, вон она, твоя звездочка. Дуй, родной, дуй изо всех сил, и она разгорится.
Саня втянул в себя полную грудь воздуха и, целясь в свою звезду и сложив губы трубочкой, резко выдохнул, так что аж заболели легкие. Звезда начала медленно разгораться. Вначале она горела тусклым, ярким светом. Потом начала желтеть, а после вспыхнула так, что смотреть на нее уже было больно. Саня зажмурился. 
— Пульс! Доктор, пошел пульс! – сквозь глухой шум услышал он женский голос. Приоткрыв веки, он обнаружил, что его звезда все еще ярко сияет, только ее от него отделяют какие-то люди в белой одежде и в масках. Ничего не понимая, он опять зажмурился и провалился в неожиданно наступившую в его голове темноту.

Ане разрешили зайти к сыну только через несколько часов после операции. 
— Анна, три минуты. И не давайте ему говорить – он пока еще очень слаб. – Сказал ей тот же врач, который поймал ее в коридоре.
Сашка лежал в огромной кровати, весь перебинтованный. Увидев Аню, он слабо ей улыбнулся, а когда она подошла к нему, он тихо, но уверенно прошептал:
— Мамочка… Мамуля… Теперь я знаю, кто раздувает звезды. Это мой папа.


Автор © Yan4ello

Нефтяные волны Алабамы
Читать дальше

Сердцем я верю, что ыт будешь рядом со мной

Реально, прочь. Исчезни. Вырви куски памяти, забери себя всего и оставь одну.

Мясо наелось мяса, мясо наелось спаржи,
Мясо наелось рыбы и налилось вином.
И расплатившись с мясом, в полумясном экипаже
Вдруг покатило к мясу в шляпе с большим пером.

Мясо ласкало мясо и отдавалось мясу.
И сотворяло мясо по прописям земным.
Мясо болело, гнило и превращалось в массу
Смрадного разложенья, свойственного мясным.

«А я — часть твоей мечты, твоей Судьбы.
И потому я хочу, чтобы ты не останавливался, а продолжал искать то, что ищешь. Если тебе придется ждать, когда кончится война, не страшно. Но если придется уйти раньше, ступай на поиски Своей Судьбы. Ветер изменяет форму песчаных барханов, но пустыня остается прежней. И прежней останется наша любовь.
И если я — часть твоей Судьбы, когда-нибудь ты вернешься ко мне».